Русская Америка: от первых поселений до продажи Ал - Страница 51

Процесс закрепления креолов за колониями происходил постепенно. При получении Российско-Американской компанией в 1799 г. привилегий о креолах еще не было сказано ни слова, так как число креолов было совсем незначительным, как и их возрастной ценз.

Однако по мере приближения срока возобновления привилегий, полученных компанией первоначально на 20 лет, вопрос о креолах появляется в официальной переписке компании. Так, 6 ноября 1818 г. принято было «Мнение Совета Российско-Американской компании о желательности оставления креолов в колониях Российско-Американской компании». В основу этого документа было положено суждение покойного к тому времени Резанова, изложенное в его переписке с Барановым. Резанов считал «полезным, чтобы за малостью русских промышленных, иметь в колониях гарнизон из способных креолов, приуча их фронтовой службе, мастерствам, хлебопашеству, для приведения тамошнего края в лучшее против нынешнего состояние». Развивая эту идею, совет еще раз подтвердил, что находящихся к 1818 г. в колониях 400 с небольшим русских для обширных территорий и промыслово-торговых нужд компании явно недостаточно. Однако главное правление Российско-Американской компании не требовало увеличения числа русских, напротив, оно считало, что «умножить же оных… неудобно».

Причиной этого «неудобства» была не вполне откровенно высказанная истина: «…от большого числа промышленных, между которыми делится промысел, может оный разжидиться, отчего и самим им доставаться будет толь мала корысть, то они никогда не поправят своего состояния». Но в первую очередь компания, разумеется, опасалась, как бы не «разжидились» ее собственные доходы. В качестве второй причины «неудобства» увеличения числа русских указывалось, что компания не имеет возможности нанимать в промышленные людей «с добрыми качествами и чтоб знали художества и ремесла, ибо… таковых встречается всегда весьма мало, даже недостаточно и на пополнение вместо тех [промышленных], кои из нынешнего количества выбывают, и сие происходит оттого, что хорошие люди и ремесленники находят упражнение и пропитание у себя дома, не ища оных в отдаленнейшей стране и не подвергая себя опасностям моря и других случаев». Приведя в доказательство своих положений эти причины, главное правление указывало и выгодный для себя путь увеличения народонаселения колоний: «Сей недостаток русского людства в колониях может быть заменен… креолами, воспитывающимися и обучающимися кочтом и старанием компании, у которой, занимаясь при разных упражнениях или заводя свое хозяйство, могут снискивать пропитание и содержание». Вняв доводам главного правления Российско-Американской компании, совет принимает решение: при хлопотах компании о продлении привилегий на новый срок ходатайствовать перед правительством об оставлении креолов «свободными гражданами тех мест, где они родились», поскольку «всех их мужеска пола, как видно в сделанном об этом списке, и до двухсот человек не находится, да и те по большей части еще малолетние, обучающиеся в заведенных тамо школах». Обосновывая идею «свободного гражданства» креолов в колониях их малочисленностью, совет решил, что «креолы не могут еще обращать на себя такого внимания правительства, чтоб сопричислять их в какие-либо сословия, в государстве находящиеся, исключая случаев, ежели бы кто из них выехал в Россию с родителями».

Таким образом, Российско-Американская компания на новый 20-летний срок освобождала себя от налогов, которые вынуждена была бы платить государству в случае причисления креолов к одному из податных сословий. В то же время компания стремилась всеми силами удержать креолов в колониях. С «незаконнорожденными» креолами вопрос решался просто: «Таковых креолов и креолок, кои прижиты с невенчанными островитянками, равно и тех, кои лишились отцов, а имеют токмо матерей американок или алеуток в живых еще, находящихся на островах, наипаче же лишившихся и матерей… отнюдь в Россию не высылать, ежели сами они не захотят выехать для изучения или для службы». Сложнее обстояло дело с законнорожденными креолами, которых, однако, было меньше: «Ежели русские промышленные: мещане, крестьяне, ясашные и других званий люди, — говорилось в «Мнении» совета, — при возвращении своем из колоний на прежнее жилище пожелали бы взять с собой детей своих креолов и креолок, прижитых ими законным образом, того им не возбранять, ибо неестественно отделять законных детей от родителей, коим предоставить полное право по прибытии на родину вводить их в то сословие, в каком сами числятся, или представлять их правительству для определения на службу государственную, смотря по их способностям».

В «Привилегиях» компании 1821 г. креолы назывались «подданными России» и были освобождены от государственных податей и повинностей, подобно алеутам. Однако от последних их отличало то, что креолы в основной своей массе не были обязаны наниматься на службу компании и могли селиться в одном из мест, отведенных им компанией. «Креолы, где бы они не жили, — объяснял Хлебников, — должны быть приписаны к двум конторам — Кадьякской и Уналашкинской, ибо матери оных принадлежали сим двум местам, исключая очень малого числа, но сие исключение не должно переменять правила. Можно урожденна Уналашкинского записать гражданином Кадьяка и обратно, ибо женитьба или другие связи родства могут его усыновить тому или другому месту. Да и впредь, кто бы захотел переменить место своего пребывания, то просит контору, письменно изъясняя причины, по получении позволения переезжает и записывается в список одной конторы и исключается из списков другой. Без позволения отлучаться строго запрещается, и сие сочтется бродяжничеством». Впоследствии креолам разрешали селиться на островах Еловом, Афогнаке, Беринга, Моржовом и в селении Нинилчик в Кенайском заливе. Там они занимались огородничеством, рыбной ловлей, промыслом зверей и постройкой (на Афогнаке) гребных судов.